Кристалл Альвандера. Корабль Альвандера - Страница 312

312

– Все может быть, – не стал я спорить.

Похоже, я всех тут разочаровал. Интерес к моей персоне медленно угасал. Феола же откровенно потешалась.

– А у вас есть какие–нибудь оригинальные работы?

Вот заноза. Ну чего ей от меня надо?

– У настоящего мастера все работы оригинальны, – в тон девчонке ответил я.

– Мой брат не очень любит говорить о своей работе, – пришла мне на выручку Феола. – А сейчас он специально приехал отдохнуть от нее.

Намек был всеми понят и дальше разговор пошел на отвлеченные темы. Причем совершенно неинтересные для меня. К счастью вскоре пришло время очередной процедуры и я, извинившись, ушел.

Следующие два дня разговоры о Барьере не стихали в санатории ни на минуту. Обсуждали новость все. Правда ни я с Феолой, ни родители в эти разговоры не встревали, хотя избежать их не удавалось. В этом случае мама старалась отмалчиваться, отец только пожимал плечами, говоря, что не все так просто. Я же категорически отказывался даже обсуждать эту тему.

– Пока не увижу результата все разговоры о преодолении Барьера считаю пустой болтовней!

Этим я снискал славу сухаря–педанта, но не сильно огорчился. Мария, подружка Феолы, с который мы столкнулись еще в первый день и чей дедушка тоже оказался мастером–кристалловедом, даже обозвала меня в пылу спора «нудятиной». Я обиделся и ушел. Феола ехидно заметила мне в след, что теперь знает, чем меня пронять. После этого я старался как можно реже встречаться с подружками сестры.

В остальном отдых удался на славу. Поняв, что от бесконечных обсуждений одной и той же новости никуда не деться, я просто перестал обращать на нее внимания и целиком отдался отдыху. Тем более, что Совет больше не делал никаких заявлений. Только отдельные его представители выступали с той или иной точкой зрения. И хотя каждый выступающий подчеркивал, что вероятность успеха крайне высока, но оценивали эту новость совершенно по–разному. Кто–то восторгался, кто–то предупреждал об опасности. Кто–то решил, что стоит оставить все обсуждения до практической реализации, а не исходить из теоретических выкладок.

– Такой же сухарь, как и ты, – Заметила Машка в одну из немногих наших встреч.

– Один из немногих здравых подходов, – парировал я.

– Да уж, представляю, что бы ты говорил, если бы судьба преодоления Барьера оказалась бы в твоих руках. «Давайте отложим все дело, пока не будем окончательно уверены в успехе».

– Маша, – Феола укоризненно покачала головой. – Зря ты так. Дерри говорит не о том, чтобы отложить испытания, а о том, что не стоит говорить о проекте, пока не будет результата. Сейчас вот все наобсуждаются, а вдруг что–то пойдет не так? Как бы ни была велика вероятность успеха, но и вероятность неудачи не нулевая.

– Если так рассуждать, то лучше вообще ничего не делать!

Почему–то о необходимой решительности в делах говорят всегда те люди, которые к этим делам имеют самое отдаленное отношение. Возможно я бы сам рассуждал так же, если бы не мне проводить испытания и если бы не Крис, которым тоже поневоле приходилось рисковать.

– Альвандер? Здравствуй, тебя зовет директор, – рядом остановилась медсестра. – Просил подойти к нему как только освободишься.

С чего бы это? Интересно. Я порднялся.

– Ладно, извините. Лучше сейчас сходить, пока есть свободная минута.

Феола проводила меня заинтересованным взглядом, но от вопросов воздержалась, понимая, что я знаю не больше ее.

Директор ждал меня сидя на диване в кабинете. Едва я вошел, он поднялся навстречу, приветствую, а потом показал на диван рядом с собой. Подвинул сервированный столик.

– Не стесняйся, угощайся.

– Спасибо, но…

– Понимаю, твое удивление. Но тут возникла довольно щекотливая ситуация. Я просто не мог не поставить тебя в известность. Дело в том, что вот уже два дня меня донимают люди из Совета Солнечной, требуя, чтобы я им разрешил поговорить с тобой. За время моей практики такое случилось впервые. Обычно люди, уезжая в санаторий, хотят отдохнуть от всех дел и это все понимают, не тревожа их. Сейчас же эти представители Совета весьма настойчивы и требуют, чтобы я поговорил с тобой. Отказаться от таких настойчивых требований довольно проблематично, но я тянул до последнего дня, понимая, что если бы ты хотел с кем–то поговорить, то связался бы с ними сам.

– Спасибо. Мне действительно не хотелось ни с кем говорить. – Да уж. Координатор обещал, что здесь меня потревожить не решатся. Потревожить меня действительно не решились, но зашли окольным путем. – А кто проявлял большую настойчивость?

– Советник Ринальд Озли. Очень настойчиво хотел поговорить с тобой. Сказал, что готов к разговору в любое время суток.

– Вот как? Что ж… – Я задумался. Вся эта возня уже начинала меня раздражать, хотя пока лично никак не задевала. – Тогда не будем выяснять какое время суток там, где сейчас находится советник. Вы позволите воспользоваться вашим кабинетом?

– Конечно, – директор заинтересованно глянул на меня.

– Спасибо.

Я откинулся на спинку дивана, устраиваясь поудобнее. Закрыл глаза и послал мысленный вызов.

– Да, – тут же пришел отклик. – Кто это?

– Советник Озли, с вами говорит магистр Альвандер Морозов. Мне передали, что вы очень настойчиво хотели со мной поговорить?

– Магистр? – И тут же обрадовано. – Да–да, конечно! Я чрезвычайно рад, что вы связались со мной. Мне бы очень хотелось с вами встретиться и обсудить проблему преодоления Барьера. Насколько я понял, именно вы занимаетесь ею?

312