Кристалл Альвандера. Корабль Альвандера - Страница 98

Посередине помещения стоял небольшой стол, выполненный все из того же непонятного мне материала. Похоже, он здесь довольно распространен. За столом сидели Феола и Дорлин. Выглядел правитель на этот раз очень хорошо. Исчезла бледность. Седые волосы, раньше блеклые, теперь словно сверкали серебром. Пропала усталость из глаз. Он словно скинул с себя лет двести. Когда я вошел, он неторопливо поднялся и слегка поклонился. Я поклонился в ответ.

– Спасибо вам. Слышал, вы тоже лечили меня.

– Ну какой из меня лекарь, – смутился я. – В лучшем случае подмастерье. Я только помогал сестре. Именно она и сделала всю работу.

– Не всю, – пробурчала сестра, на миг отрываясь от кружки, из которой пила какой–то напиток. – Там еще работать и работать. Не понимаю, как ваши врачи могли настолько запустить ваш организм?

– А что врачи? – усмехнулся Дорлин, снова усаживаясь за стол, и приглашающе указал мне на третий стул, стоявший рядом с Феолой. – Врачи ведь не волшебники, в отличие от вас, – правитель улыбнулся нам с Феолой. – От старости еще лекарство не придумали. А я уже не молод. Мне уже скоро девяносто лет будет.

Я уже почти сел за стол. Розалия взялась за спинку стула, чтобы подвинуть его мне, но когда я замер на полдороге к стулу в совершенно неудобной позе, растерялась. В полнейшей тишине кружка сестры выпала из ослабшей руки, содержимое разлилось по столу. Сама кружка неторопливо покатилась к краю, но Феола словно и не заметила этого. Только когда кружка раскололась от удара об пол с легким стуком, она вздрогнула и посмотрела вниз.

– Простите, – пробормотала она.

Вошедшая как раз в этот момент Луиза недоуменно посмотрела на меня, замершего на полпути к стулу, на Феолу, растерянно глядящую на осколки кружки на полу и на недоумевающих Розалию и Дорлина.

– Сколько вам лет? – тихо спросил я, наконец–то опускаясь на стул.

Дорлин недоуменно глянул на меня.

– Скоро будет девяносто.

– А ведь я проверяла ваш организм, – пробормотала Феола. – Мне, правда, в тот момент не до подробных исследований было, но общую картину я составила. Ваш организм очень походил на организм стариков.

– Ну я и говорю, что не молод.

Феола оторвала взгляд от разбитой кружки и посмотрела на Дорлина.

– Ваш организм соответствует по возрасту гному лет пятисот.

После этих слов в комнате воцарилась тишина.

– Пятисот лет? – ошеломленно спросила Луиза. – Гномы наверху живут по пятьсот лет?

Я кивнул.

– Вообще–то средняя продолжительность жизни у гномов четыреста пятьдесят лет, но есть и такие, которым пятьсот и больше. Я лично знал одного такого.

Дорлин глянул на меня.

– А сколько живут люди?

– В среднем около тысячи двухсот лет, – на этот раз ответила Феола. – Но, понятно, есть и старше.

– Самому старому человеку на планете недавно исполнилось тысяча четыреста сорок пять лет, – пояснил я.

Все гномы, находящие в комнате недоверчиво смотрели на меня. Потом перевели взгляд на Феолу, словно надеясь, что она опровергнет мои слова. Феола только плечами пожала.

– Но как? – почти шепотом поинтересовалась Луиза и тут же испуганно посмотрела на Дорлина. Похоже, тут не принято говорить раньше правителя.

На этот раз я с чистой совестью предоставил отвечать Феоле. Как целитель и биолог она ответить на этот вопрос могла намного лучше меня. Я же наполнил чашку чаем и придвинул поближе блюдо с какими–то то ли пирожками, то ли грибами.

– Простите, – пробормотала рядом со мной Розалия, поспешно помогая мне. Я замахал рукой, пытаясь объяснить, что не инвалид и сам могу поухаживать за собой. Но под натиском девушки капитулировал, предоставив ей возможность заниматься своим делом.

Феола же грустно посмотрела на осколки чашки. Под ее взглядом они собрались в одну кучу, поднялись и опустились перед ней на стол. Сестра взяла первые два осколка и приставила их друг к другу. Через мгновение уже никто не мог бы сказать, что когда–то эта часть чашки была расколота. А вскоре Феола уже внимательно осматривала совершенно целую чашку. Наши хозяева, кажется, уже решили ничему не удивляться, приняв за аксиому, что люди на поверхности могут все. Поэтому хоть и наблюдали за действиями моей сестры с заметным напряжением, но приняли все и вопросов задавать не стали.

– Как? – повторила Феола вопрос Луизы, наливая себе чая. – А вот так, как вы все видели. Пси силы – это не только возможность склеить чашку, видеть в темноте и летать. Это и возможность управлять собственным организмом. Именно поэтому мы можем разобраться с любой болезнью в ее зародыше. А кроме того, очистить организм от разной гадости, которая неизбежно в нем накапливается. Это умеют делать и те гномы, что обладают пси–способностями. Ну а поскольку гномы все–таки уступают людям по возможностям, то влиять на собственные тела они могут очень ограниченно. Поэтому продолжительность их жизни несколько меньше людской.

– А разве вы не в силах им помочь? Меня вы ведь вылечили.

– Господин Дорлин, так ведь происходит не потому, что мы вредные и отказываемся лечить ваших сородичей. Поверьте, если бы не помощь людей, то они бы жили лет двести. Но мы не можем править чужой организм как свой. Ведь когда что–то делаешь у себя, ты чувствуешь все настолько хорошо, что… Ну… – Феола замялась, явно не зная как объяснить.

– Чужой организм не чувствуешь, как свой, – помог я сестре. Феола благодарно мне улыбнулась.

Дорлин задумчиво кивнул.

– Я понял, что вы хотите сказать. Но вы… – Дорлин вдруг порывисто встал и нервно прошелся по комнате и также резко остановился спиной к нам. – Вы понимаете, получается, что наши предки, уйдя под землю от людей, совершили страшную ошибку? – Дорлин резко развернулся к нам. – Вы понимаете, что будет, когда это станет известно?